Зин, опечаленная горечью разлуки, 
Потеряла покой, терпение и силы.

Пока Мам не был брошен в темницу,
Она не отчаивалась в [надежде] на соединение.

Когда же Мам попал в тюрьму,
Не осталось у нее надежды на встречу.

Места увеселения, беседки и айваны,
Стали для нее членом, темницей и тюрьмой.

Сколько бы ни стояло перед ней напитков и яств,
Ты бы сказал, что для нее все запретно.

Душа лишилась сна и покоя,
Тело лишилось терпения и сил.

Она так ослабла и исхудала,
Что тело ее уподобилось волоску,

И этот волос стал шафранным,
Так же как и лицо самого Хани.

С вечера до утра и с утра до вечера
Не переставала она восклицать: "О боже!"

Каждое мгновение говорила она судьбе:
"О ты, жестокая, беспощадная и кровожадная!

Я ведь ничего не требую и не прошу у тебя,
За что же ты мстишь мне?

Ты ни разу не повернулась по моему желанию
И [никогда] не наполняла [свою] грудь [молоком] для меня.

Ты зажгла свет перед моим лицом,
Ты опалила [меня] огнем любви к Маму.

Ты зажгла пламя на лице Мама,
Этим ты спалила мое сердце и превратила его в прах.

Какую пользу ты увидела для меня [в том].
Что показала мне этого героя?

[Но] раз уж ты мне сначала показала [Мама],
Зачем же мотом ты от меня спрятала [его]?

Ты сожгла меня огнем разлуки,
Убила меня страданием страстного желания.

Весь мир радуется и веселится,
А меня и Мама ты обрекла на траур!

Скажи, в чем же твое горе?
Излей яд из своего сердца!

Ты услала от меня Юсуфа в темницу
И оставила меня в этом плачевном положении.

Я словно печальный и рыдающий Якуб,
Ты похитила терпение у моего сердца и души!

И осталась я, как и Зулейха,
Одинокая, лишенная Юсуфа и пристанища!"

Порой причитала она, [обращаясь] к несчастному Маму:
"О ты, невинно плененный Юсуф!

Не думай, что я [пребываю] в спокойствии.
Не думай, что у меня остались силы.

Клянусь Аллахом, клянусь творцом,
Что ни в светлый день, ни темной ночью

Не хочется мне ни есть, ни спать,
Лишь кровь проливаю я из очей.

Бодрствование — вот занятие очей [моих],
[Только] кровь, текущая в жилах, поддерживает мою жизнь.

О желанная кибла моего сердца!
[Ты] Кааба души моей, [клянусь] Каабой Аллаха!

Каждый миг от [горечи] разлуки с тобой,
Каждое мгновение от боли страданий по тебе

Беспрерывно исторгаю я из души
Сотни вздохов, воплей и стонов.

В таком состоянии пребываю я днем и ночью.
Каково же твое состояние, о освещающий сердце?1

Раздели со мной мое заточение,
Раздели со мной мою страсть!

Сердце мое, покинь меня,
О душа, отправься вслед за сердцем!

Пойдите оба и проведайте Мама,
Принесите мне весточку [о нем].

О сердце, [после того как] ты приветствуешь его,
Поскорей принеси мне весть:

В каком состоянии тот пленник,
О чем думает тот опечаленный?

В ссоре ли он с нами или в мире?
В его саду весна или осень?

Свеж ли он и цветущ, словно алая роза,
Или слаб и измучен, как соловей?

Айван стал для меня обителью страданий,
Тюрьма же для меня — райский сад.

Хоть бы эмир разгневался на меня,
Так же, как и Мама, [заковал] бы в цепи

И послал бы меня в ту темницу —
Год показался бы мне одним днем!

Хоть бы раз увидеть мне того плененного,
Я исцелила бы того израненного!

И даже если 6 моя жизнь длилась один миг,
[То и тогда] смерть была бы для меня [желанной] наградой!"